Конни Мейсон - Птица счастья [Птица страсти]
– Я хочу тебя, Шэннон. Я хочу любить тебя.
У Шэннон перехватило дыхание. Она не ожидала, что Блейд так открыто заявит о своем желании.
«Боже, а ведь я тоже хочу тебя», – чуть не сказала девушка вслух, но слова застряли в горле. Она лишь молча смотрела на Блейда, чувствуя, как ее постепенно затягивает омут его черных глаз.
– Разве ты не наслаждалась любовью с метисом?
– Блейд, понимаешь, я не могу...
– Нет, можешь... можешь!
В два прыжка он оказался возле Шэннон и стал срывать с нее одежду, словно хотел показать, что значит заниматься любовью с настоящим дикарем.
– Блейд, прекрати... не делай этого!
– Почему? Неужели я для тебя слишком дикий? Неужели вызываю отвращение?
Шэннон вдруг не на шутку испугалась – хотелось кричать, звать на помощь.
– Негодяй! Я не хочу этого!
– Хочешь. Ты желаешь меня так же, как и я тебя.
– Нет, я...
Он поцелуем закрыл рот Шэннон, а его руки тем временем сорвали с нее остатки одежды. Губы девушки приоткрылись, и она почувствовала, что отвечает на поцелуй. Шэннон перестала сопротивляться и позволила Блейду поцеловать ей грудь.
– Знаешь, сколько раз я мечтал о тебе с того первого раза? – шептал Блейд.
Шэннон сдалась окончательно. Его руки скользили по самым сокровенным местам, доводя девушку до безумия.
– О нет, – простонала Шэннон, с ужасом понимая, что позволит Блейду все.
– Скажи мне, черт возьми, скажи мне, что хочешь меня!
– Нет!
– Скажи! Скажи!
– Да! О Господи, помоги мне! Да, я хочу тебя!
Его неистовство стало невыносимым, и Шэннон забилась в сладкой муке. Но радости она не испытала и лишь тихонько всхлипнула. Это мгновенно отрезвило Блейда:
– О, Боже милостивый! Шэннон, прости. Я не хотел тебя обидеть. На какое-то мгновение я просто забыл обо всем.
– Кто ты, Блейд? – спросила Шэннон.
– Я – мужчина. Красный или белый. Мужчина!
– Да, ты – мужчина, – согласилась Шэннон. – Я всегда буду помнить об этом, хотя мне придется гореть в аду за свой грех.
– Неужели ты простила меня? Господи, Шэннон, я не достоин тебя, – простонал Блейд, – ведь я – метис, и, кроме того, я служил в федеральной армии и воевал против того, что тебе было дорого.
Шэннон поморщилась. Ей не хотелось сейчас вспоминать об этом. Возврата к прошлому нет. Сейчас другая жизнь, важно лишь то, что будет завтра. Шэннон за многое была благодарна Блейду и не могла винить его ни в чем. Он вовсе не принуждал ее к близости, а только заставил признать, что она тоже хочет его.
– Мне безразлично, кто ты, Блейд, Я знаю, что чувствую. Мне ужасно хотелось тебя возненавидеть. Казалось, это единственный способ спастись от тебя.
– Посмотри на меня, что ты видишь?
Взгляд Шэннон заскользил по лицу Блейда, затем, очертив твердую линию подбородка, опустился по крепкой бронзовой шее к широкой груди с завитками черных волос, к плоскому животу и мускулистым бедрам Блейда.
– Не смущайся, Огненная Птичка. Скажи, что ты видишь?
– Я вижу... Я вижу...
– Ну же...
– Мужчину. Красивого, удивительно мужественного.
– Какого я цвета?
– Цвет? Я не вижу никакого цвета. Твоя кожа гладкая и бронзовая от солнца. Что ты хочешь от меня услышать?
– Что тебя не оскорбляет моя индейская кровь, что ты будешь вспоминать обо мне как о мужчине, а не как о дикаре-метисе, который занимался с тобой любовью.
– Я знаю, кто занимался со мной любовью.
Блейд облегченно вздохнул:
– О Боже, Шэннон, ты нужна мне! Ты всегда будешь мне нужна. Я не могу насытиться тобой, чем ты меня околдовала?
У Шэннон бешено забилось сердце, когда Блейд нежно провел по ее лицу кончиками пальцев. Она затрепетала, отзываясь на его ласки. Наконец их губы слились в упоительном и страстном поцелуе, который длился даже тогда, когда Блейд с ловкостью, достойной циркача, освободился от своей одежды. Теперь их не разделяло ничего, кроме кожи, пылающей от жара любви.
Блейд продолжал свою изощренно-сладостную пытку, легонько покусывая чувствительные груди и тут же зализывая укушенные места языком. Лаская ее, он опускался все ниже. Шэннон пылала от страсти, ее тело извивалось в безумном восторге. Не в силах больше сдерживаться, Шэннон вскрикнула, и Блейд со стоном прошептал ей прямо на ухо:
– О Шэннон! Как мне хорошо, это... чудесно!
Никогда ему не было так хорошо с женщиной. Каждое прикосновение, каждый поцелуй доставлял неземное блаженство. Блейд был искусен в любовных играх, и его ласки пробудили в Шэннон страсть, о которой она даже не подозревала. Они расслабленно лежали рядом. Шэннон могла поклясться, что там, на небесах, их души сомкнулись и соединились навеки.
– Моя нежная, восхитительная лисичка, – пробормотал Блейд.
– А ты – мой храбрый, красивый дикарь – улыбнулась Шэннон в ответ.
Блейд насторожился, но потом понял, что она вовсе не хотела обижать его, скорее, ее слова прозвучали как похвала его мужским достоинствам.
– Мне не следовало приходить сюда. Я совсем не хочу испортить твою репутацию.
– Мы с тобой оба слишком пылкие, чтобы вести себя благоразумно, – заметила Шэннон, – а то, что мы ругались друг с другом, – обыкновенная самозащита. Одно я поняла – когда ты рядом, я теряю голову.
– Ты подвергаешь себя опасности, разговаривая со мной на людях.
– Что ты хочешь этим сказать?
Блейд так долго не отвечал, что Шэннон не выдержала:
– Ты с чем-то связан, да? И это имеет отношение к твоим поискам в фургонах?
Блейд молчал, не желая втягивать девушку в свои тайные расследования.
– Ты можешь сказать мне, потому что я не успокоюсь, пока не выясню все до конца. Возможно, я смогу тебе помочь.
– Не спрашивай, Шэннон. Ты не безразлична мне, и я не хочу подвергать тебя опасности.
– Говорю тебе, что я этого так не оставлю. Может, стоит спросить у полковника Гриира?
– Господи, Шэннон! – взволнованно воскликнул Блейд. – Это худшее, что ты могла бы сделать... Ладно. Я выполняю важное правительственное задание. Удовлетворена?
Шэннон немного подумала:
.– Не совсем. А в чем оно заключается?
Молчание.
– Ну, так как? Или мне все-таки обратиться к полковнику?
– Я выслеживаю торговцев оружием.
– Ты кого-нибудь подозреваешь? А для кого предназначено оружие?
– Для индейцев, головорезов, подобных Бешеному Волку.
– Ты работаешь на Президента?
– Да.
– Но ты же...
– Метис, – закончил за нее Блейд. – Но я воевал на стороне янки, забыла?
– Как я могу забыть это, – пробормотала Шэннон. – Ты нашел то, что искал?
Блейд задумался. Если он скажет ей всю правду, то положит ли конец ее расспросам? Если солжет, не приведет ли это к беде из-за излишнего любопытства Шэннон? В конце концов Блейд решил сказать правду и взять с нее слово хранить тайну.
